31.01.2013

До звезды не дожил

В Московском Доме фотографии открыта ретроспективная выставка Михаила Прехнера – талантливого репортера-конструктивиста, одного из авторов легендарного журнала «СССР на стройке».

Интерес к довоенной советской фотографии остается устойчивым на протяжении последних лет и убывать, похоже, не собирается. Хотя публику многократно баловали и обзорными выставками той эпохи, и персональными показами значимых мастеров (на этом поприще особенно активничает как раз Московский Дом фотографии), все же любой новый сюжет «из старых запасов» привлекает к себе повышенное внимание. Поскольку то время действительно было богато яркими личностями, ограничивать их реестр лишь двумя десятками имен было бы неразумно, да и попросту несправедливо. В историческую «обойму», популяризируемую в широких зрительских кругах, все чаще попадают фигуры, о которых прежде знали только специалисты.

Таков и Михаил Прехнер, чью довольно обширную ретроспективу (полторы сотни снимков) можно увидеть сейчас в МДФ.

Хотя эта выставка проходит в рамках программы «Классики российской фотографии», назвать Прехнера классиком в полном смысле слова затруднительно. Его карьера продолжалась чуть больше десяти лет и оборвалась в августе 1941-го где-то вблизи Таллина – скорее всего, он погиб в водах Финского залива вместе с другими пассажирами эвакуационного парохода.

Имеются свидетельства, что в порту он снимал под артиллерийским огнем погрузку отступающих советских войск, пренебрегая собственной безопасностью.

Многие суда, направлявшиеся из Таллина в Ленинград, были разбомблены, списки жертв крайне неточны – среди них с большой вероятностью мог оказаться и Прехнер. К тому моменту ему едва исполнилось 30 лет.

Несмотря на то что работал он много и считался чрезвычайно перспективным репортером, все же создать персональный стиль, который выражал бы не только время, но еще и авторские художественные установки, он не успел. Вот как охарактеризовал его творчество коллега и старший соратник Александр Родченко:

«Прехнер решил задачу просто – взять от всех все лучшее: от Еремина – красивость, общеплановость, лирику, от Шайхета – сухость тематики, от меня – точки и ракурсы. Получился явный успех».

В этом суждении мэтра, вроде бы однозначно хвалебном, можно усмотреть и критический оттенок. Родченко полагал, что вершины фотографического мастерства могут быть достигнуты лишь посредством выверенной индивидуальной стратегии, а не благодаря синтезу «всего лучшего». Впрочем, нетрудно допустить, что Прехнер и сам понимал, в какую сторону ему следует двигаться, чтобы стать настоящей звездой. Другое дело, что его движение к авангардным идеалам ощутимо тормозилось из-за растущего «трения в атмосфере».

Михаил Прехнер был, если так можно выразиться, младоконструктивистом.

Он начал приобщаться к этому передовому стилю ровно в тот период, когда идейное начальство на конструктивистские эксперименты стало посматривать все более косо. А к тому времени, когда юный репортер превратился в более или менее заметного мастера, сотрудничавшего с «Союзфото» и «Изогизом», авангардные тенденции уже вовсю вытеснялись из прессы и книгоиздания. Оставались лишь островки эстетического вольнодумства вроде небезызвестного журнала «СССР на стройке», ориентированного в первую очередь на западную аудиторию. Прехнер, будучи одаренным самоучкой, хорошо чувствовал (сначала интуитивно, потом все более осознанно), что его место как художника именно среди тех, кто исповедовал новое понимание фотографии: рядом с Родченко, Альпертом, Шайхетом, Игнатовичем, Зельмой, Петрусовым. Эти люди его приняли и оценили. Достаточно сказать, что работы Михаила Прехнера публиковались в 17 номерах «СССР на стройке», а еще он стал одним из соавторов альбома «Первая Конная», оказавшегося своего рода кульминацией сотрудничества конструктивистов со сталинским режимом.

Потом все пошло по нисходящей, и динамичные ракурсы вкупе с другими авангардными приемами можно было только «протаскивать» время от времени на страницы газет и журналов, но не «манифестировать».

Так что нельзя посчитать случайностью или недоразумением, что большинство кадров, представленных на нынешней ретроспективе, не получили публичного распространения при жизни автора. Ясное дело, они ни в одном своем фрагменте не были «антисоветскими», но содержали отчетливые признаки той визуальной культуры, которая впала в немилость у власти и подлежала тихому искоренению. Хотя снимков, все-таки попавших когда-то в прессу, здесь тоже достаточно – и можно биться об заклад, что сегодняшний зритель без уведомлений на этикетках нипочем не угадает, какие работы были признаны «подходящими», а какие отвергнуты редакциями. Идеологическая машина лязгала весьма грозно, но результаты на выходе были не столь уж стерильны, как мечталось ретивым партийным функционерам.

Почти все фотографии отпечатаны специально для выставки с негативов, хранящихся у дочери Михаила Прехнера. Впрочем, есть полтора десятка карточек родом из 1930-х: в основном это коллажные автопортреты и другие материалы, имеющие отношение к биографии главного героя.

Он и впрямь работал безудержно, мотался по стране (в экспозиции представлены циклы, посвященные Ойротии, позднее переименованной в Горно-Алтайскую автономную область, и Кабардино-Балкарии), сновал по заводам и колхозам, спортивным праздникам и военным парадам.

Не обходилось и без официозных фотосессий – например, Прехнер был одним из немногих избранных, допущенных в кулуары VIII съезда Советов, принимавшего новую Конституцию СССР. Он даже Сталина запечатлел, как тот неспешно раскуривает трубку.

Но коньком этого фотографа все же была конструктивистская пластика, улавливать которую было сподручнее не в парадных кремлевских залах, а на московских улицах или вообще где-нибудь в южнорусских степях. Ракурсные портреты зданий, силуэты прохожих, схваченные с крыши или с высокого балкона, выразительные мизансцены на Пушкинской площади, буденновские лошадки, обступившие сверкающий автомобиль, или еще романтическая тачанка на горизонте – вот такие «стихии» занимали Прехнера по-настоящему. Юные авиамоделисты на фоне бескрайнего неба, медленно теряющие опору прыгуны в воду, задумчивые вузовцы среди берез, – вот его излюбленные герои. Эти темы совсем не уникальны, однако почерк собственный.

Велимир Мойст

Источники:

1. gazeta.ru