Холод страшнее косаток

"Обь" заканчивала переход из Молодежной в Мирный. Мы выполнили уже около половины намеченной программы, и если погода не испортится, то в оставшиеся дни все закончим.

В одно из погружений я работал у стенки острова, фотографируя лед. Оставалось снять один кадр, когда Пушкин подал сигнал срочного выхода. Уже не выбирая интересный объект, я сфотографировал ближайшие структуры льда и повернул в сторону лунки, находившейся от меня в 15 метрах. В лунке, там, где страховочный конец выходил на поверхность, я увидел силуэт тюленя. Животное вертикально стояло в воде, чуть-чуть шевеля задними ластами. Бедняга любовался надводным пейзажем и не подозревал, что, помимо него, в этом же месте плавает еще одно существо. Кроме акваланга, который постоянно выпускал гроздья сверкающих и урчащих воздушных пузырей, у меня была камера для фотосъемки с двумя вынесенными на длинных кронштейнах лампами. Передав Саше, что тюленя вижу, я попросил выдать еще конца. Пушкин тотчас же стравил несколько метров. Опустившись на первый уступ и убедившись, что тюлень по-прежнему в лунке, я медленно стал всплывать. Когда до тюленя оставалось около полутора метров и поднимающиеся пузыри воздуха стали щекотать ему спину, он опустил голову в воду и увидел меня. Видимо, я не был похож ни на одного из знакомых ему обитателей моря. Глаза тюленя моментально округлились и превратились в громадные плошки, физиономия задергалась, в полнейшем смятении бедняга нырнул и растворился в воде.

Мирный. Губка, похожая на кактус. Глубина 35 метров

Иногда случаются мелкие неполадки, но это неизбежно. Досадно только, когда из-за мелочей приходится прерывать погружение и выходить на поверхность. Впрочем, почти любая неприятность под водой - результат просчета на поверхности.

Спускаюсь вниз. Сегодня мне предстоит сфотографировать колонию асцидий на вертикальной стенке мыса острова. Наша лунка находится метрах в пятнадцати от мыса, и под водой к нему от первой площадки ведет крутой склон, постепенно переходящий в отвесную стенку. Поверхность стены гладкая, словно отполированная, зацепиться не за что. Я плыву вдоль нее на глубине 10 метров. Чуть ниже начинаются заросли крупных нежно-розовых альционарий, которые растут почти горизонтально, выступая на целых 60-70 сантиметров от стенки. Ниже, там, где глубина 30 метров, колония асцидий. Отплываю немного в сторону от скалы, выдыхаю воздух и по спирали планирую вниз. Последний виток, и я оказываюсь несколько ниже колонии. Стоп. Поддуваю воздух в костюм, и меня медленно поднимает вверх. Вот и асцидии. Чувствую себя неплохо, главное - легко дышится. Решаю спуститься ниже, на глубину 40 метров, к большим губкам. Одна из них настолько велика, что в видоискатель попадает только ее край. От этого места по горизонтали метрах в десяти крутой склон, на КОТОРОМ, неведомо как уцепившись, щетиной торчат большие камни, покрытые гидроидами. Делаю сильное движение ногами, чтобы по инерции проплыть это расстояние, но сразу опускаюсь ниже, так как один ласт соскакивает. Не тонет, я его предусмотрительно привязал к ноге, но и не помогает плыть, поскольку болтается посторонним предметом. Пушкин почувствовал резкий рывок, понял, что случилось что-то неладное, и сразу же прекратил выдавать конец. Даю сигнал подъема.

На глубине 30 метров сажусь и натягиваю ласт. И снова неприятность - рвется костюм. Видимо, я зацепился за острый камень. Теперь нужно выходить. Костюм разорван на бедре. Хотя толстое водолазное белье и намокая предохраняет от холода, но при минусовой температуре воды теплоизоляция мокрой шерсти плоха и нога быстро замерзает. На глубине я был недолго и выхожу без декомпрессии. Саша моментально освобождает меня от снаряжения, и я ухожу в балок греться.

Во время обеда мы обсуждаем одну из проблем, с которой столкнулись при водолазных работах в Антарктике: защита организма от холода при погружении в ледяную воду. Гидрокостюм, пока он цел, и водолазное белье эту роль выполняют довольно успешно. Однако постоянно мерзнут пальцы ног, зажатые ластами. Сразу по приезде продолжительность первых спусков составляет в среднем около 30 минут, после акклиматизации организма время увеличивается до 50 минут. Однако это почти предел, больше часа за один раз под водой просидеть трудно, любой же разрыв костюма, даже незначительный, вынуждает сразу выходить на поверхность. Это вызвано, с одной стороны, большими теплопотерями. Вода энергично высасывает из организма калории, поскольку теплоемкость у нее в 700 раз, а теплопроводность в 25 раз выше, чем у воздуха. С другой стороны, возникает опасность появления специфического, так называемого "холодового" шока. В результате его водолаз может потерять способность к сопротивлению и начнет опускаться на дно, так как сразу же после того, как костюм порвется и внутрь попадет вода, плавучесть становится отрицательной. В воде при нулевой температуре человек без защитной одежды теряет сознание через 15 минут, а через полчаса-час умирает. При температуре воды ниже нуля продолжительность жизни человека еще меньше.

Переохлаждение очень опасно для человеческого организма. Холодная вода вызывает значительное потребление кислорода, и это часто приводит к развитию кислородного голодания. Кроме того, переохлаждение организма тесно связано с рядом водолазных заболеваний. Существует определенная зависимость между появлением признаков кессонной болезни и температурой окружающей среды. Физиолог В. Тюрин отмечает, что разрыв скафандра у водолазов и попадание внутрь воды приводило впоследствии к появлению признаков кессонного заболевания именно на тех участках тела, которые более всего были охлаждены. Под влиянием низкой температуры происходят изменения в кровообращении. Температура крови снижается - кровь становится более вязкой. Под влиянием холода происходит также сужение кровеносных сосудов. Все вместе взятое существенно сказывается на освобождении тканей организма от растворенного в крови инертного газа и, стало быть, на времени декомпрессии.

Мирный. Колония асцидий. Глубина 40 метров

Время пребывания водолаза под водой в значительной степени определяется конструкцией и типом костюма, качеством водолазного белья, количеством воздуха под костюмом. Лучшее белье - гидрофобное, не смачиваемое водой, а также специальное водолазное, сделанное из толстой шерсти. Мы пользовались последним.

Одно из преимуществ плавания в шлеме, закрывающем всю голову, состоит в возможности постоянно поддувать воздух под костюм. Благодаря этому под шлемом всегда достаточно воздуха около затылка и шеи, именно тех участков тела, которые особенно чувствительны к понижению температуры. Холод не причиняет водолазу беспокойства, когда он интенсивно работает, однако остановка приводит к быстрому охлаждению. В таком случае лучше выйти из воды, так как существенно снижается способность к самоконтролю, теряется интерес к окружающему.

Обогреваемый скафандр - вот что совершенно необходимо для работы в антарктических условиях. Известные успехи в создании такого гидрокостюма уже имеются. Единственными серийно выпускаемыми образцами являются французские и американские гидрокостюмы, обогреваемые горячей водой ("Лямбда-8" фирмы "Комекс" и фирмы "Вестингауз"). Интерес представляют также экспериментальные американские гидрокостюмы. Один из вариантов костюма выполнен из микропористой резины и имеет между слоями сеть проводников, нагреваемых электрическим током. Источник питания - малогабаритная батарея серебряно-цинковых аккумуляторов. Батарея расположена на поясе водолаза и служит одним из грузов. Мощность сети обогрева более 300 ватт. При необходимости можно регулировать температуру, а также степень нагрева отдельных участков тела. В костюме другого типа для обогрева используется горячая вода. Вода нагревается миниатюрным изотопным реактором, размером 300X100X100 миллиметров. Применение изотопов туллий-170 и туллий-171 гарантирует низкий уровень радиации. Мощность реактора порядка 500 ватт. Циркуляция горячей воды осуществляется насосом, приводимым в действие генератором, также работающим от ядерного нагревателя. Блок реактора объединен с пультом управления обогрева и навигационными приборами для ориентации под водой. Вся установка крепится на поясе водолаза.

После десяти дней непрерывной работы, изрядно устав от погружений, мы решаем сделать перерыв в спусках и сходить к колонии императорских пингвинов. Тихий, безветренный день. Солнце палит так, словно мы не в Антарктике, а в тропиках. Снимаем меховые куртки и идем в одних тонких рубашках. Ночью выпал снег. Многие трещины на припае скрылись под непрочными снежными мостами. Выбирая направление, лавируя между снежными наносами, мы проходим по старому насту два ледяных поля. Лед живет. Довольно часто он издает странные стоны и скрипы. Громадные куски стекловидного льда лежат в основании айсбергов. С вертикальных поверхностей ледяных островов свисают причудливые снежные козырьки. Некоторые имеют 3-4-метровый вылет. Снизу нам хорошо видно, насколько непрочны все эти консоли. Легкое сотрясение ледяной массы - и многочисленные снежные сооружения, результат вчерашней метели, приходят в движение, обдавая нас снежной пылью. Разговариваем негромко, но ледяные громады усиливают звук. Пушкин кричит, и к нам возвращается многократно умноженное льдами эхо. Кругом все стеклянно звенит.

Внутриводный лед на скальном основании

У основания айсбергов, на припае, колония императорских пингвинов. Впрочем, нельзя назвать колонией эти отдельные группы птиц. В каждой группе по десять - пятнадцать птенцов и одна-две взрослые птицы. Группы держатся на некотором расстоянии одна от другой, и взрослые пингвины следят, чтобы птенцы не перебегали из одной в другую. Колония уже распалась. Другое дело в мае. В это время пингвины приглядываются друг к другу, образуют пары. Взаимное согласие заключить брачный союз скрепляется длительным поцелуем. В мае пингвины несут яйца, затем начинается трудоемкий процесс высиживания, который длится около трех месяцев. Птенцы появляются в середине зимы. Сейчас птенцы выросли, они значительно мощнее взрослого пингвина Адели. Начался период линьки. Серый пух вылезает, и под ним уже виден наряд взрослого пингвина - белая рубашка и черный фрак.

Сейчас все взрослые пингвины, за исключением воспитателей, ушли кормиться к кромке припая. Это далеко, около 20-25 километров в одну только сторону. От колонии к морю тянутся пингвиньи тропы. По ним птицы одна за другой идут и скользят на брюхе, как на санках, ловко отталкиваясь лапами и крыльями. Те, которые остаются охранять птенцов, в основном стоят неподвижно. Наше появление не вызывает среди них заметного беспокойства. Только некоторые птенцы подходят к нам поближе и, удовлетворив любопытство, спокойно удаляются. Не делая резких движений, мы тихо проходим через группы, фотографируя и наблюдая.

Взрослый императорский пингвин - самый солидный из своих собратьев на континенте, его рост бывает более метра. В доисторические времена, как об этом свидетельствуют останки ископаемого пингвина, птицы были значительно крупнее - выше человека среднего роста. Основное, с чем пингвины борются, это суровый климат Антарктики, которому они могут противопоставить только свою закалку, выработанную на протяжении тысячелетий, и чувство коллективизма, объединяющее этих птиц в опасный момент. Поздней осенью мы смогли наблюдать, как во время сильнейшего ветра пингвины сбивались в кучу. Взрослые птицы образовывали кольцо, вставая одна к другой плотно-плотно, выставляя наружу только спины. Внутри круга находились подросшие птенцы и те взрослые птицы, которые протискивались туда погреться с наружного края. Эта сплоченная живая масса успешно противостояла ураганному ветру и холоду.

Колония императорских пингвинов расположена вблизи острова Хасуэлл. Мы подходим к нему со стороны круто обрывающихся в море скал. На уступах и карнизах большой базар снежных буревестников. Мы движемся вдоль этой стены, хотим пройти на мористую сторону острова, чтобы определить, можно ли там спускаться под воду. Все больше и больше встречается торосящихся льдин, наконец их становится так много, что двигаться вперед невозможно. Остров - голый камень. На внутренних озерах с пресной водой колонии пингвинов Адели. Несколько раз нас атакуют поморники - где-то поблизости должны быть их гнезда. Пересекаем остров и по пологому спуску подходим к припаю.

За день до отхода "Оби" из Мирного прилетают Женя Грузов и Валентин Люлеев. Наши работы здесь закончены. С большим сожалением мы покидаем Фулмар - самое удивительное по богатству и красоте животного мира место из всех, которые я когда-либо встречал под водой.

Свертывание лагеря, переезд на станцию, демонтаж компрессора, упаковка образцов - все это сваливается на нас в последние часы пребывания в Мирном. Главный инженер экспедиции меняется в лице, когда узнает, что мы еще находимся на территории станции и только собираемся переезжать на Обь". Но транспорта нет. Наконец узнаем, что к "Оби" отправляется поезд из двух саней и одного трактора. Грузим все. На судно уезжают Женя с Валентином, Саша и я пока остаемся в Мирном. Нам небходимо выполнить некоторые формальности, а кроме того, мы хотим попасть на торжественный вечер, на котором должна состояться традиционная передача ключа от Мирного В. О. Гербовичем новому начальнику станции В. А. Шамонтьеву.

Последняя стадия существования внутриводного льда - кристаллы оплавлены

Те, кто отзимозал и уезжает, оставляют своим сменщикам неплохие традиции. Всю зимовку в Мирном функционировали два любительских клуба - "Клуб бородачей" и "Клуб сто". Если в "Клуб бородачей" мог вступить каждый желающий, имеющий соответствующую экипировку, то "Клуб сто" оказался доступным только для избранных. Лишь тот, кто имеет вес 100 килограммов и ни граммом меньше, имеет право стать его полноправным членом. За время зимовки такой чести удостоилось всего четыре человека, хотя многие стремились к этому, используя богатые возможности стола полярников. На вечере торжественно принимают в члены "Клуба сто" капитана "Оби" Э. И. Купри. Помимо шикарного членского билета, Эдуард Иосифович получает нагрудный медальон - двухпудовую гирю. Смущает всех одно - на мощной груди капитана эта побрякушка может легко потеряться.