По Южному океану

"Обь" и второе судно, пришедшее в Антарктиду, "Профессор Визе", отошли от кромки припая 26 декабря 1967 г. "Обь", имеющая ледовый класс, идет впереди, проводя "Визе" через поля разреженных льдов. Через несколько часов совместного плавания маршруты этих двух кораблей расходятся. "Профессор Визе", на борту которого находятся полярники, возвращающиеся домой после зимовки, уходит на север, а "Обь" берет курс на Веллингтон.

Три дня стоянки в столице Новой Зеландии пролетели очень быстро. И опять океан. За бортом встает бесконечная масса воды. Тихие пасмурные дни. Размеренный стук машин, легкая качка, белая полоса пены, оставляемая за кормой, и красный флажок, шагающий ежедневно все дальше и дальше по карте, говорят о нашем продвижении.

Курс к Южным Шетландским островам, самым северным в длинной цепочке островов аппендикса Антарктиды - Антарктического полуострова. От Южной Америки, острова Огненная Земля, их отделяет только пролив Дрейка.

Ежедневно каждый из нас, вооруженный биноклем, поднимается на верхний мостик и четыре часа ведет наблюдение за поверхностью океана. Смотришь на бегущие волны: нет ли где темных скоплений водорослей? Нужно найти "келпы" - странствующие острова, образованные водорослями, ведущими планктонный образ жизни. Возможно, с помощью таких островов в высоких широтах растительная и животная жизнь переносится от одной части суши к другой.

Январь - середина лета в южном полушарии. Но как только "Обь" отклоняется круче на юг, температура воздуха и воды начинает быстро падать: мы входим в границу соприкосновения теплых и холодных водных масс. Несколько южнее этой границы, среди низкой облачности, тумана, дождя и снега, судно совершает плавание вокруг Антарктиды.

На экране локатора начинают появляться первые айсберги. В основном они небольшие, полуразвалившиеся. Иногда на некотором расстоянии одна от другой из воды поднимаются окатанные глыбы и острые вершины голубого льда, соединенные вместе массивом айсберга под поверхностью моря. Чем старее встречаемые айсберги, тем более фантастична их форма. Это только начало. Чем ближе подплываем мы к материку, тем больше становится ледяных громад. В Южном океане вблизи Антарктиды находится рекордное количество айсбергов. И это не удивительно, поскольку большая часть береговой линии континента состоит из льда.

Вскоре появляются наиболее характерные для антарктических вод отдельные столовые айсберги, прямоугольные в плане, с плоской горизонтальной вершиной и отвесными вертикальными гранями. Они - порождение шельфовых ледников. Ледник, сползая с купола и погружаясь в воду, начинает всплывать. Лед не выдерживает и надламывается. Погруженная в воду консоль поднимается, окончательно отделяется от ледника и превращается в айсберг. Средний размер столовых айсбергов 150Х150 метров, высота надводной части доходит до 50 метров, а подводная часть в 5-6 раз больше. Длина отдельных, редко встречающихся экземпляров достигает 160 километров. Имеется сообщение американского ледокола "Глейшер" о столовом айсберге размером 95X835 километров.

Время от времени тюлень выныривает, чтобы подышать

Под действием воды, солнца и ветра многокилометровые айсберги разрушаются, образуя отдельные скопления, так называемые "ледяные города". Подводная часть айсберга уменьшается под действием сравнительно теплой воды. Центр тяжести перемещается выше, и в конце концов равновесие надводной и подводной частей нарушается. С громким шумом и плеском, поднимая громадные волны, айсберг переворачивается. Некоторое время он дрожит, как от сильнейшей вибрации, но постепенно колебания прекращаются. Айсберг достигает равновесия и продолжает дрейфовать под действием ветра и течений.

Как только "Обь" попадает в эту часть океана, команда начинает работать с полной нагрузкой. Определение координат встречающихся айсбергов, их скоплений, вычисление направления дрейфа, наблюдения за локатором и несение ледовой вахты в "вороньем гнезде" - все это требует усиленного внимания. Локатор не гарантирует от столкновения с каким-либо полузатопленным айсбергом или его осколками, часто дрейфующими на незначительном расстоянии от большого массива. Обнаружить подобные скопления полузатопленных обломков локатором просто невозможно. Выручают наблюдатели, находящиеся в "вороньем гнезде" и обшаривающие глазами поверхность океана.

Через две недели плавания "Обь" подходит к острову Петра I. Пасмурно, туман. Иногда сильные порывы ветра разгоняют туман, проступает берег острова и местами голубое небо.

Погода несколько улучшается. Остров становится виден весь. Крутые и обрывистые склоны потухшего вулкана, увенчанные глыбами льда, взметнулись на высоту 1700 метров от уреза воды, являя собой грандиозное и величественное зрелище. В северо-западном направлении отвесный лоб постепенно переходит в пологий склон, по которому в море сползает длинный язык ледника Тофта. Остров впервые увидели Беллинсгаузен и Лазарев ровно 147 лет тому назад, 22 января 1821 г. "Обь" ложится в дрейф для проведения океанографических работ вблизи острова. Грузов, обычно меланхоличный, преображается, как только появляется возможность взять биологическую станцию. "Подготовьте драгу и дночерпатель, - обращается Женя к нам, - а я иду к Трешникову за разрешением". А. Ф. Трешников, узнав, что в этом месте еще никогда не производились биологические сборы со дна, соглашается, что подобный просчет необходимо восполнить.

"Обь" разворачивается носом к волне. Бортовая качка сменяется килевой, и теперь мы можем спокойно пройти по мокрой и скользкой палубе на корму, к лебедке.

Глубина 150 метров - объявляют по радио с мостика. В глубины моря, куда мы не можем спуститься, уходит драга. Через 100-150 метров дрейфа драга на палубе. Крабы! Вот это находка - считалось, что в Антарктиде их нет (В собственно антарктических водах крабы (точнее, близкие к ним ракообразные, сходные с камчатским крабом) были впервые обнаружены в 1962 г. профессором П. В. Ушаковым. К настоящему времени советские зоологи описали несколько новых видов этих животных из Антарктического района. (Прим. ред.)). Они весьма напоминают литодеса. Те же внешние признаки, такое же строение тела и окраска. На сетке драги масса мелких донных червей красного цвета. В пробе больше всего морских лилий, звезд совсем мало, несколько морских ежей. Такие же, как и в тропических морях - с длинными иглами. Еще несколько подъемов драги, и на палубе появляются два небольших осьминога. Вначале они ошарашены обилием света и воздуха, лежат неподвижно. Затем подают признаки жизни - начинают розоветь, поднимаются на щупальцах и забираются в тень под лебедку. Меняем драгу на дночерпатель. Металлические челюсти этого механизма, сделанного по принципу закрывающегося грейферного ковша, позволяют взять грунт вместе с теми животными, которые живут в его толще. Но у острова Петра I грунт скальный. Каждый раз мы поднимаем на палубу только горсть камней и несколько морских лилий.

Ветром нас медленно несет к острову. До него уже несколько сот метров. Вдоль берега цепь небольших айсбергов, стоящих на мели. Со стороны острова ползет туман. Исчезает вершина - пик Лapca Кристенсена, затем крутой лоб и ледник, сползающий в море, а вскоре растворяется и весь остров. Очередной снежный заряд, и опять кругом белая каша. Заканчиваем работы, взята последняя проба. "Обь" вздрагивает всем корпусом - запустили главные дизели.

В соответствии с программой научных работ в определенных точках Южного океана "Обь" останавливается для проведения океанологических и биологических станций.

Наша цель - взятие проб планктона. Нехитрое приспособление - конус из капроновой сетки с подвешенным к нему металлическим стаканом - позволяет получить представление о планктонных организмах, обитающих в толще океана на различных глубинах.

Снежный буревестник

Каждый раз, как только "Обь" ложится в дрейф, по корабельному радио объявляют: "Внимание морского и биологического отрядов, судно вышло на станцию".

Планктон берем начиная от поверхности с интервалом в 50 метров. Сегодня сильный ветер. Чтобы не трепало сетку, подвешиваем дополнительный груз. Помогает мало, Сетка сильно парусит, раскачивает груз, и он проносится над палубой, каждый раз заставляя нас увертываться от этого свистящего смертоубийственного снаряда. Наконец Валентин ловит момент, включает лебедку на спуск, и сетка скрывается за бортом. Самое трудное при возвращении ее на палубу - поймать стакан, в котором находится вся проба планктона, и вылить содержимое в одну из стеклянных баночек, стоящих батареей под лебедкой.

Количество планктона, доставаемого с различных глубин, сильно различается. В одной пробе его почти нет; в другой может содержаться несколько тысяч организмов. У нас количество планктона в пробах с глубиной увеличивается, но до известного предела.

Многие исследователи отмечали увеличение количества планктона с глубиной. Подводные фотографии, сделанные Кусто на различных глубинах, показали также, что планктонные организмы совершают вертикальные миграции в зависимости от времени суток. Днем планктон опускается ниже, ночью поднимается выше к поверхности. Одной из возможных причин, влияющих на перемещение планктона, является свет.

Если взять стеклянную банку с пробой планктона, в прозрачной воде увидишь небольшие, часто едва различимые глазом организмы. Ничего интересного. Но стоит каплю такой пробы поместить под бинокуляр, как перед глазами открывается неведомый мир живых существ фантастической формы и расцветки.

Я сижу в лаборатории и смотрю в микроскоп, а над соседним бинокуляром склонился Женя Грузов. Он поясняет: "Для большинства мелких планктонных организмов характерна огромная поверхность тела. Увеличение этой поверхности за счет причудливой формы тела, многочисленных ножек, выростов имеет одну цель - повысить силу трения между организмом и слоем воды, любым способом воспрепятствовать перемещению вниз под действием силы тяжести. Все отростки и ножки планктона находятся в постоянном движении, что также помогает противостоять погружению. Наиболее мелкий и необычный по форме - растительный планктон, ведущий пассивный образ жизни. С помощью морских течений он совершает миграции в море, а также перемещается в толще воды вверх - вниз. Так называемый зоопланктон гораздо крупнее и состоит из животных. В Молодежной мы смогли наблюдать тучи эвфаузиид (криля), это он и есть".

Ревет шторм. Воды не видно, сплошная серая пена вперемешку со снегом несется над поверхностью океана, уменьшая видимость до нескольких метров. Сильнейшая бортовая качка, встречный ветер. Синоптик Г. Савицкий, работающий у своих приборов в помещении, смежном с нашей лабораторией на вопрос: "И долго еще нас будет так мотать?" - отвечает, что долго. Мы попали в циклон, который медленно смещается в направлении нашего движения. Потому и этот злой ветер со снегом, и постоянный плотный туман.

Работать на палубе невозможно. Через несколько дней "Обь" подходит к северо-западной части Антарктического полуострова. На море становится тише, но почти все время висит туман. "Обь" встает на якорь перед входом в небольшую бухту, образованную выдающимся в море гребнем - мысом Рокморель. Из тумана торчат острые вершины голых серых скал. Только подойдя на шлюпке к их основанию, видим, что они совершенно отвесно уходят в воду и на них местами чудом держатся ледяные глыбы.

У входа в бухту несколько севших на мель айсбергов. Их поверхность и в особенности ледяные козырьки, нависающие над водой, отливают сочным бирюзовым цветом. Зыбь медленно качает эти остатки ледяных громад, вода заполняет многочисленные отверстия, переливается из одного в другое, глухо бормоча.

У стены айсберга, вмерзшего в припай

Проходим вдоль кромки берега, ищем место, где можно высадить геологов Э. Грикурова и М. Полякова, - они будут собирать образцы горных пород. Мы же спустимся под воду и обследуем дно бухты. Забрасываем якорь на айсберг, к борту шлюпки прикрепляем лестницу для спуска водолаза. Не торопясь погружаюсь вниз, температура воды несколько выше нуля - здесь значительно теплее, чем у берегов Мирного. Айсберг рядом. Подплываю к нему и быстро опускаюсь вдоль стенки на 10 метров. Дна не видно, хотя берег близко. Несколько метров плыву в толще воды, пока не начинает смутно угадываться склон, уходящий вниз от основания скал мыса под углом градусов шестьдесят. Кругом голый отполированный камень. Лед, обрывающийся с вершин в море, и остатки айсбергов хорошо утюжат поверхность дна и не дают развиваться здесь жизни. Только глубже, метрах на пятнадцати, в основании небольших вертикальных склонов видны прилепившиеся ежи и голотурии. Чем глубже, тем интереснее. За айсбергом вниз по склону свисают водоросли. Широкие длинные листья заканчиваются толстым стеблем - это филлогигас. Спускаюсь еще ниже. Здесь, на 25 метрах, количество животных несоизмеримо меньше, чем на тех же глубинах в Мирном. Сетка для сборов, которую я захватил с собой, наполняется медленно. Спускаюсь до 35 метров, но и здесь пустовато. Сигнал с поверхности - пора выходить. У айсберга делаю четырехминутную выдержку для декомпрессии; затем - наверх.

Проходим остров Десепшен. В декабре здесь началось извержение вулкана. Все сотрудники научных станций (английской, чилийской и аргентинской) эвакуированы. Теперь вулкан, оставшись в одиночестве, изредка выбрасывает тучи пепла и потоки лавы.

Утром "Обь" встает на якорь в большой и широкой бухте Саут-Бей острова Смоленск. Мы спускаем шлюпку и идем в восточный угол бухты. Через мелкий пролив попадаем в соседнюю закрытую бухту Джонсон-Док. Крутые, обрывистые берега окаймляют зеркало воды, и только узкая коса с небольшим проливом с одного края отделяет Джонсон-Док от Саут-Бей. На северной и восточной сторонах бухты - слоеный ледник. На сбросах видны горизонтальные узкие черные полосы - отметки летнего времени года, когда на поверхность ледника наносит пыль с соседних сопок. С южной стороны бухты на крутых ступенчатых склонах скал - сочная зелень мхов и трав.

Выглянуло солнце, и сразу же становится веселее. Море из серого превращается в изумрудно-голубое, туман исчез, стал виден противоположный берег бухты Саут-Бей, а ледник напротив нас, на берегу бухты Джонсон-Док, засверкал под косо падающими лучами. Ожили чайки на берегу, наполнив воздух своим криком.

Шлюпка медленно скользит по темно-серой воде вдоль берега - мы ищем место для спусков. Но вода! Это даже не Черное море после шторма. Это значительно хуже. Там, где к воде сползает снежник, она цвета кофе с молоком, там, где в бухту впадают многочисленные ручьи, бегущие со скал, молоко исчезает, остается только кофе. Направляемся к высокой скале, встающей прямо из воды. Не доходя до берега метров шесть, шлюпка начинает скрежетать днищем о камни. Валентин выключает двигатель. Я пробую веслом дно - совсем мелко. Отплываем на несколько метров, теперь веслом дно не достать, видимо, под водой идет крутой склон.

Пушкин нехотя лезет в мутную воду. Конец быстро сходит с катушки. Саша все время в движении. Ощущаю какие-то слабые, едва различимые подергивания. Решаю подтянуть Пушкина к поверхности; если я ошибаюсь, в худшем случае он меня только выругает. Появляется Саша. В руке у него громадная рыбина, которую он поймал за хвост.

Первое впечатление от нового места: вода очень мутная на всех глубинах, видимых животных на дне мало, так как все покрыто довольно толстым слоем наносов. А вот в иле встречаются любопытные экземпляры. Захватив сетку для сборов, Пушкин начинает прочесывать подводный склон бухты. Через полчаса выход. Сетка полна светлых двустворчатых моллюсков, среди которых торчат хвосты еще двух рыбин. Я стаскиваю с Пушкина куртку, свитер под ней совсем влажный. "Вспотел, жарко, - поясняет Саша, - можно, спускаясь в губчатом костюме, надевать только тонкое белье".

Осматриваю акваланг. Около указателя минимального давления легкое шипение - небольшая утечка воздуха. Однако я не собираюсь погружаться глубоко, а в аппарате, заряженном до 200 атмосфер, можно проплавать достаточно долго.

Бухта Ардли. Губки в основании вертикальной стены. Глубина 20 метров

Склон падает вниз, но на глубине 25 метров переходит в ровное дно, покрытое толстым слоем ила. Легкое прикосновение к грунту - и все сразу же исчезает в облаке поднявшейся взвеси. Если плыть над самым дном, то можно рассмотреть зарывшихся в ил животных, это морские звезды, моллюски, черви, ежи. Некоторые участки возможно даже сфотографировать.

Устанавливаю светильники на расстояние в 1 метр - минимальное расстояние, с которого я могу снимать на кадр 6X6 сантиметров. Под водой конец дальней лампы растворяется в желтом тумане. Сейчас главное - найти место, где еще никто из нас не работал, там должно быть меньше мути. Плыву от берега к центру бухты, становится несколько светлее. Муть уже не висит клубами над дном, меня окружает только ровная желтая дымка, из которой выплывают объекты съемки - двустворчатые моллюски, черви-полихеты, звезды, бурые водоросли.

В мутной воде лучше вообще не заниматься съемкой, но если все же фотографировать необходимо, следует отказаться от мысли запечатлеть крупные участки дна. Единственное, что можно сделать, - это сфотографировать вплотную небольшую площадку или отдельное животное. Частицы, находящиеся в воде, интенсивно рассеивают свет, и мутная вода приобретает желтый оттенок. Рассеянный свет значительно снижает контраст изображения, создает сильнейшую световую завесу между снимаемым объектом и объективом аппарата, засвечивает общий фон и приводит к получению негативов повышенной плотности, с которых нельзя получить в дальнейшем удовлетворительный отпечаток.

При съемке в мутной воде при естественном освещении следует пользоваться светофильтрами типа ЖСН-18 и оранжевым ОС-12, что несколько увеличивает видимость и контраст изображения. Использование искусственного источника света улучшает условия съемки, если осветить направленным светом снимаемый объект, не высвечивая при этом пространство между объективом и предметом съемки. Если же расположить источник света рядом с объективом фотоаппарата, то будет получен обратный эффект: взвешенные частицы полностью рассеют свет и снимаемый объект пропадет на общем фоне сильно освещенного пространства.

Получить фотоснимки весьма трудно без специальных приспособлений, облегчающих съемку, или же сверхкороткофокусных объективов, позволяющих снимать вплотную. В качестве приспособлений используют различные насадки, создающие между объективом фотоаппарата и снимаемым объектом прозрачную среду. Это жидкостные или воздушные контейнеры. Применяются такие контейнеры в сочетании с различными искусственными источниками света, но съемка с ними сложна и требует специальных навыков.

Подводный фотограф А. Рогов получает неплохие результаты, снимая сверхширокоугольным объективом с расстояния 15-20 сантиметров. Однако при этом значительно снижается качество изображения по краю кадра. Вечером, проявив отснятую пленку, я увидел всего один приемлемый негатив из двенадцати.

В следующие два дня "Обь" посещает еще несколько островов. Те из бухт, которые удовлетворяют всем необходимым условиям для создания новой станции, уже заняты - на берегу красуются постройки зимовок других стран. В Антарктиде становится тесно.

"Обь" переходит из одной бухты в другую, пока выбор не падает на бухту Ардли широкого залива Гуардия-Насьональ острова Кинг-Джордж, или, иначе, Ватерлоо. На берег для обследования нового места отправляется катер, мы же идем спать. Двое суток непрерывной работы с тралом у островов и последующая разборка образцов нас изрядно вымотали. Начинаются спуски, нужно быть в форме.