Как будто пустяки

Многие фотолюбители, а иногда и профессионалы, желая полнее, содержательнее раскрыть тему очерка, стараются показать «все»,.стремятся охватить в своем рассказе как можно больше фактов, боятся упустить что-нибудь интересное и в результате перегружают фотоочерк излишним количеством подробностей (то же самое часто происходит и в композиционном построении отдельных снимков).

Изобилие подробностей засоряет повествование: ненужные мелочи, невыразительные пустяки отвлекают внимание читателя от главного, мешают ясному пониманию идеи очерка, выразительность произведения снижается.

Между тем подробность, деталь может служить сильным средством для обрисовки главного, для характеристики обстановки или человека. Иногда маленькая деталь, умело найденная, верно подмеченный штрих могут сказать о человеке или явлении ярче и выразительнее, чем «лобовой» показ этого человека или явления. Известен, например, такой случай. Фотокорреспондент приехал на квартиру к известному писателю, чтобы снять егоза работой. Писателя не оказалось дома, репортер не дождался его и так и уехал без снимка. При встрече писатель справедливо упрекнул репортера в недостатке находчивости и зоркости. «Вы хотели показать, как я работаю, — сказал он, — вы собирались сделать обычный снимок: писатель с пером в руке склонился над рукописью. А надо было, не дожидаясь меня, снять мой письменный стол с его вечным беспорядком и подписать этот снимок так: «Творческая лаборатория писателя, здесь он создаст свои произведения».

Это полезное замечание говорит о значении детали для характеристики человека. К сожалению, как любители, так и мастера, подобно упомянутому выше репортеру, редко используют выразительные возможности детали.

Если, например, в фотоочерке о девушке-служащей надо показать, что она занимается спортом, то ее изображают или на лыжной прогулке, или плавательном бассейне. Если человек увлекается рыбной ловлей или охотой, то его снимают на рыбалке, или в лесу на охоте. Любителя музыки обязательно изображают с музыкальным инструментом в руках или в .концертном зале. Если далекий горный аул электрифицирован, непременно показывается колхозная электростанция, если в городе есть телевизионный центр, то, конечно же, на снимке люди сосредоточенно смотрят на экран телевизора.

Но ведь все эти конкретные темы можно решить иначе, скажем, так: девушка едет в пригородном поезде, на ней лыжные ботинки, вязаная шапочка, свитер под пальто. Человек в магазине покупает продукты и складывает их в рюкзак, из которого торчат звенья спиннинга. В комнате любителя музыки висит на стене портрет Чайковского, или скрипка лежит на шкафу, или ноты на этажерке. На улице горного аула высятся столбы электролинии. В городе, на крышах домов, — густая поросль телевизионных антенн. Подобных примеров можно привести много.

Но, конечно, читатель только тогда сможет по отдельной частности, по детали представить себе картину целого, если эта деталь органически тесно связана с изображенным явлением или человеком.

«...Подробность имеет право жить и необходимо нужна только в том случае, — замечает писатель К. Паустовский, — если она характерна, если она может сразу, как лучом света, вырвать из темноты любого человека, любое явление... Хорошая подробность вызывает и у читателя интуитивное и верное представление о целом — или о человеке и его состоянии, или о событии, или, наконец, об эпохе».

Фотоочерк «Семья Балашовых» («Советский Союз», апрель 1956 г.) начинается таким снимком (фото 70): прихожая квартиры, на первом плане вереница галош и бот различных фасонов и размеров, от больших до самых маленьких, аккуратно выстроившихся вдоль стены. Эта деталь сразу сообщает читателю, что семья, о которой пойдет речь, очень большая и в этой семье любят порядок.

А вот как в фотоочерке Ю. Чернышева «Сын родился» («Советский Союз», сентябрь 1956 г.) через деталь образно охарактеризована атмосфера трогательной заботы, которой был окружен новорожденный по приезде домой из родильного дома: на снимке очень крупно показаны ноги человека, осторожно, на цыпочках идущего мимо детской коляски, в которой, по-видимому, спит малыш (фото 71).

Романтический образ Крайнего Севера, суровые условия сибирской зимы и трудности, с которыми приходится сталкиваться строителям Братской гидроэлектростанции на Ангаре («Советский Союз», март 1956 г., фотоочерк Я. Халипа), показаны в снимке, изображающем обледеневшую и занесенную снегом палатку строителей (фото 72).